Рассказы легашатника. Почти по Аксакову

Утренняя охота заканчивалась. Все заболоченные торфяники были обойдены вокруг и до деревни оставалось меньше километра. Результат- в кармане рюкзака лежал порядочно разбитый дробью и истекающий жиром дупель. И всё. Собака, уставшая от постоянных челночных движений, сузила поиск и заметно уменьшила скорость. Отвлекаясь от пережевывания мало удачной окоты, представлял, как доберусь до дома, присяду на широкое крыльцо, стяну тяжелые сапоги, повешу их на колья забора. Потом под уютно-домашний шум самовара буду слушать рассказы удивительно жизнерадостной, приветливой и бесконечно доброй бабушки Марии Ивановны Федуловой.

Собака уверенно встала на чистом лугу, все наплывшие мысли мигом отлетели. "Вперёд" - лениво взлетает дупель и слегка покачиваясь в полёте, тянет по безукоризненной прямой линии. Выстрел накоротке - промах. "Не горячись, отпусти"- командую себе и, держа на прицеле метров до двадцати пяти, плавно жму на спуск. С удивлением вижу, как летел, так и летит дальше. Слежу за полётом, не спуская с дупеля глаз, вот он поворачивает влево, по пологой дуге разворачивается и летит обратным курсом метров в ста от меня, постепенно снижается и садится на лугу. Что-то неуловимо ненормальное было в движении его крыльев при посадке, но некогда об этом, есть повторный шанс, быстро вперёд. Место его посадки хорошо приметно по торчащему коричневому пирамидальному стеблю конского щавеля. Завожу собаку под ветер - "ищи". Пёс сразу схватывает запах и ведёт прямо на птицу. Посыл - птица не взлетает, ещё - не взлетает. Собака подаётся вперёд и прижимает лапами бьющуюся птицу. Подхожу и беру дупеля, у него напрочь сломано и запрокинуто наизнанку правое крыло...

Вспоминаю похожий случай, описанный С.Т. Аксакавым в его "Записках ружейного охотника Оренбургской губернии" и полностью разделяю его мнение. По-видимому, дробина попала в кость крыла и вызвала её трещину, а когда птица при посадке привычно паруснула крыльями, косточка не выдержала и сломалась. Взлететь дупель больше уже не мог. Хорошо только то, что птица не скрылась из глаз и тогда для меня была бы просто потеряна драгоценная добыча.

Ерофеев Виктор Иванович